Жарданель и Нилкс на привале после стычки с вирмами.
Темноухая положила ладонь поверх руки воина, смотрит прямо перед собой, сжав тонкие губы и, выждав паузу, произнесла:
- Мы не случайно встретились там, на вершине Горы Создателей у Обелиска. - она сжала его руку, взгляд стал стеклянным. Нилкс поморщился и мягко высвободил руку, стал массировать запястье. Темная тут же перевела непонимающий взгляд на его ладонь и прошептала:
- Прости…
- Я знаю, - коротко и глухо ответил Нилкс
- Меня туда привел твой брат неслучайно, я знала об этой встрече еще тогда, когда впервые почувствовала в руках тепло магического огня, когда стояла на коленях перед скованной печатями Шилен и взывала к ней. Твой брат говорит, что боги не отвечают нам. Так вот это - неправда. И видимо пришло время рассказать об этом, - девушка вхдохнула, подняла взгляд к темнеющему небу и продолжила, - Мать ответила мне, шептала жаркими словами, чтобы я запомнила… Я обязательно должна найти свою судьбу, разделенную надвое. Конечно, я не верила, точнее, не могла понять, о чем речь а теперь отчетливо осознаю, что значили слова и какое великое предназначение у вас двоих. Ведь для того, чтобы добраться до печатей Шилен, нужно сначала соединить несоединимое.
- Странно это, - глухо отозвался воин.
- Ты можешь ненавидеть меня за то, что не рассказала тебе об этом раньше, я же должна была быть только наблюдателем, кто знал, что в этом сердце, - она приложила ладонь к своей груди, - разгорится пламя… - ее глаза стали совсем темными
- Странно все это, - повторил Нилкс в глубокой задумчивости
Еще несколько минут прошли в молчании, разве только ветер играл с верхушками деревьев, да крылатые создания хлопали крыльями над головами.
- Что ж, - выждал Нилкс и первый прервал паузу, - тогда слушай. У одной семейной пары в далеком поселении темных эльфов не было детей. Он был служащим при управе, она - учительницей в местной школе. Пара не из бедных. Множество даров принесли они богам с просьбой о ребёнке, но те были глухи к их мольбам. И, возможно, так бы и закончили они свои дни в одиночестве, если бы однажды к ним в дом не попросился на ночлег путник. Был он очень странный: человек, но с лицом настолько холодным и глазами, полными печали столь глубокой, что никто не мог выдержать его взгляд.
В округе все знали про горе, что царило в доме этой четы, и поэтому они не удивились, когда путник вдруг заговорил об этом.
- Нилкс, твоя рука... она дрожит, - прервала рассказ темного эльфа Жарданель, зажав его руку меж своими ладонями и прижав к себе, отдав ему во взгляде столько нежности и тепла, насколько была способна.
- То, что предложил гость было похоже на чудо и издевательство одновременно, - словно не услышал ее воин и продолжил, - Он сказал, что у него есть снадобье, которое позволит им зачать одного и только одного ребёнка... мальчика. После чего, возможно, всем троим будет угрожать смертельная опасность, потому что знахарь тем самым вмешается в естественный ход вещей и нарушит баланс. Чтобы восстановить его, он должен будет стать мальчику побратимом. Семья эльфов думала два дня, на третий человек дал каждому из них по флакону красноватой жидкости с терпким запахом…
В положенный срок действительно родился мальчик, а уже на следующую ночь в дверь постучал человек. И был его лик еще мрачнее, чем прежде. Он аккуратно надрезал запястье младенца и свою руку, сложил их вместе и держал так какое-то время, бормоча какие-то слова на непонятном наречии, после чего, отказавшись от всех благодарностей, ушел в ночь.
Странно, но рана на руке малыша затянулась быстро. Более того, мальчик даже не заплакал, как будто человек знал, как открыть кровь так, чтобы не причинить при этом боль.
Темный замолчал, продолжая массировать запястье.
- Теперь ты знаешь почти все.
- Что ты почувствовал, Нилкс, когда смешивалась кровь?
- Не смейся... что может помнить младенец?!
- Ты должен помнить, просто отпусти свою память.
- Нет... Первое, что я помню, это то, как легко я убил впервые. Потом... я расскажу тебе остальное, но потом. А сейчас я просто хочу, чтобы ты знала, с ЧЕМ ты имеешь дело. Я не хочу быть Тьмой. Не хочу быть тем, ради чего был создан, и я иду против этого.
Жарданель коснулась кончиками пальцев его щеки:
- Неужели ты думаешь, что я не знаю этого?
- Возможно что-то серьезно изменится в ближайшее время, как знать...
Внезапно Нилкс вскочил на ноги и буквально вскричал:
- Но как?! Как я могу винить его за это?! Ведь он - мой брат! Это благодаря ему я живу!
- Для чего был создан одним и для чего нужен... твое предназначение... а выбор, выбор ты сможешь узнать только лишь здесь, - ее рука скользнула на грудь эльфа, - там, где в унисон со вторым его "я" бьется твое сердце.
- Многое бы я дал, чтобы узнать, что было в тех двух флаконах.
На сей раз в молчании прошло около получаса, но ни один из них не нарушал тишину, оба выжидали:
- Холодно. Как же тут холодно.
- Нилкс, что с тобой? Теплый ветер гуляет по ущелью. Но ты весь дрожишь. - в ее глазах отразилась тревога
- О, боги, как холодно. Не смотри на меня! - он вскочил, - И не иди за мной! Мне надо... уйти.
- Это он?
- Я… мне надо исчезнуть... - он кинулся со всех ног бежать в сторону ближайшей скалы. - Не иди за мной! Я найду тебя... позже…
- Иллюдиса амено! - последние слова заклинания возвращения из небытия прозвучали над телом Жарданель. Девушка села, с трудом переводя дыхание и уставившись в одну точку прямо перед собой.
- Очень больно? - Свон осмотрел раны, - где болит?
- В груди… - хрипло прошептала ушастая.
- Тело мы вылечим быстро, - он достал книгу исцелений и стал быстро листать ее.
- Ну, а остальное в порядке – глухо ответила Жар, которая через пять минут выглядела так, словно и не было смертельной схватки.
- Ну, полюбуйтесь, какая у нас магиня получилась.
- Спасибо тебе, Свон.
- Ну, что ты меня так рассматриваешь? Увидят люди, невесть что скажут.
- А ты не бойся людей. Да и тебе ли их бояться?
Свон тут же хлопнул себя лодонями по коленям и расхохотался:
- Не буду, правда, раз ты так просишь. - ответил он сквозь смех, вдруг так же внезапно опять став серьезным, - И ты тоже... не бойся людей.
- Почему? - глаза Жарданель стали как две вытянутые щели, едва различимые зрачки. - Почему?
- Нечего пугать себя невесть чем. Наговорят друг другу сказок страшных на ночь, потом дрожат под одеялами.
- А чего мне бояться? Смерти?
- Смерть, - слово прозвучало необычайно весомо и густо, - Смерть - самый простой исход.
- Тогда чего?
В молчании прошли несколько минут, темноухая не спускала цепкого взгляда с меняющихся подрагивающих глаз некроманта.
- Жарданель, мне приятно твое общество, но меня зовут... кому-то нужна моя помощь. Прости, я должен идти. – он тут же сорвался и не дожидаясь ответа, скользнул в краснеющее марево заката.
- Да... конечно... – раздался шепот ему в спину, - конечно…
-
-
19.12.2005 в 11:44Темноухая положила ладонь поверх руки воина, смотрит прямо перед собой, сжав тонкие губы и, выждав паузу, произнесла:
- Мы не случайно встретились там, на вершине Горы Создателей у Обелиска. - она сжала его руку, взгляд стал стеклянным. Нилкс поморщился и мягко высвободил руку, стал массировать запястье. Темная тут же перевела непонимающий взгляд на его ладонь и прошептала:
- Прости…
- Я знаю, - коротко и глухо ответил Нилкс
- Меня туда привел твой брат неслучайно, я знала об этой встрече еще тогда, когда впервые почувствовала в руках тепло магического огня, когда стояла на коленях перед скованной печатями Шилен и взывала к ней. Твой брат говорит, что боги не отвечают нам. Так вот это - неправда. И видимо пришло время рассказать об этом, - девушка вхдохнула, подняла взгляд к темнеющему небу и продолжила, - Мать ответила мне, шептала жаркими словами, чтобы я запомнила… Я обязательно должна найти свою судьбу, разделенную надвое. Конечно, я не верила, точнее, не могла понять, о чем речь а теперь отчетливо осознаю, что значили слова и какое великое предназначение у вас двоих. Ведь для того, чтобы добраться до печатей Шилен, нужно сначала соединить несоединимое.
- Странно это, - глухо отозвался воин.
- Ты можешь ненавидеть меня за то, что не рассказала тебе об этом раньше, я же должна была быть только наблюдателем, кто знал, что в этом сердце, - она приложила ладонь к своей груди, - разгорится пламя… - ее глаза стали совсем темными
- Странно все это, - повторил Нилкс в глубокой задумчивости
Еще несколько минут прошли в молчании, разве только ветер играл с верхушками деревьев, да крылатые создания хлопали крыльями над головами.
- Что ж, - выждал Нилкс и первый прервал паузу, - тогда слушай. У одной семейной пары в далеком поселении темных эльфов не было детей. Он был служащим при управе, она - учительницей в местной школе. Пара не из бедных. Множество даров принесли они богам с просьбой о ребёнке, но те были глухи к их мольбам. И, возможно, так бы и закончили они свои дни в одиночестве, если бы однажды к ним в дом не попросился на ночлег путник. Был он очень странный: человек, но с лицом настолько холодным и глазами, полными печали столь глубокой, что никто не мог выдержать его взгляд.
В округе все знали про горе, что царило в доме этой четы, и поэтому они не удивились, когда путник вдруг заговорил об этом.
- Нилкс, твоя рука... она дрожит, - прервала рассказ темного эльфа Жарданель, зажав его руку меж своими ладонями и прижав к себе, отдав ему во взгляде столько нежности и тепла, насколько была способна.
- То, что предложил гость было похоже на чудо и издевательство одновременно, - словно не услышал ее воин и продолжил, - Он сказал, что у него есть снадобье, которое позволит им зачать одного и только одного ребёнка... мальчика. После чего, возможно, всем троим будет угрожать смертельная опасность, потому что знахарь тем самым вмешается в естественный ход вещей и нарушит баланс. Чтобы восстановить его, он должен будет стать мальчику побратимом. Семья эльфов думала два дня, на третий человек дал каждому из них по флакону красноватой жидкости с терпким запахом…
В положенный срок действительно родился мальчик, а уже на следующую ночь в дверь постучал человек. И был его лик еще мрачнее, чем прежде. Он аккуратно надрезал запястье младенца и свою руку, сложил их вместе и держал так какое-то время, бормоча какие-то слова на непонятном наречии, после чего, отказавшись от всех благодарностей, ушел в ночь.
Странно, но рана на руке малыша затянулась быстро. Более того, мальчик даже не заплакал, как будто человек знал, как открыть кровь так, чтобы не причинить при этом боль.
Темный замолчал, продолжая массировать запястье.
- Теперь ты знаешь почти все.
- Что ты почувствовал, Нилкс, когда смешивалась кровь?
- Не смейся... что может помнить младенец?!
- Ты должен помнить, просто отпусти свою память.
- Нет... Первое, что я помню, это то, как легко я убил впервые. Потом... я расскажу тебе остальное, но потом. А сейчас я просто хочу, чтобы ты знала, с ЧЕМ ты имеешь дело. Я не хочу быть Тьмой. Не хочу быть тем, ради чего был создан, и я иду против этого.
Жарданель коснулась кончиками пальцев его щеки:
- Неужели ты думаешь, что я не знаю этого?
- Возможно что-то серьезно изменится в ближайшее время, как знать...
Внезапно Нилкс вскочил на ноги и буквально вскричал:
- Но как?! Как я могу винить его за это?! Ведь он - мой брат! Это благодаря ему я живу!
- Для чего был создан одним и для чего нужен... твое предназначение... а выбор, выбор ты сможешь узнать только лишь здесь, - ее рука скользнула на грудь эльфа, - там, где в унисон со вторым его "я" бьется твое сердце.
- Многое бы я дал, чтобы узнать, что было в тех двух флаконах.
На сей раз в молчании прошло около получаса, но ни один из них не нарушал тишину, оба выжидали:
- Холодно. Как же тут холодно.
- Нилкс, что с тобой? Теплый ветер гуляет по ущелью. Но ты весь дрожишь. - в ее глазах отразилась тревога
- О, боги, как холодно. Не смотри на меня! - он вскочил, - И не иди за мной! Мне надо... уйти.
- Это он?
- Я… мне надо исчезнуть... - он кинулся со всех ног бежать в сторону ближайшей скалы. - Не иди за мной! Я найду тебя... позже…
-
-
19.12.2005 в 12:07- Очень больно? - Свон осмотрел раны, - где болит?
- В груди… - хрипло прошептала ушастая.
- Тело мы вылечим быстро, - он достал книгу исцелений и стал быстро листать ее.
- Ну, а остальное в порядке – глухо ответила Жар, которая через пять минут выглядела так, словно и не было смертельной схватки.
- Ну, полюбуйтесь, какая у нас магиня получилась.
- Спасибо тебе, Свон.
- Ну, что ты меня так рассматриваешь? Увидят люди, невесть что скажут.
- А ты не бойся людей. Да и тебе ли их бояться?
Свон тут же хлопнул себя лодонями по коленям и расхохотался:
- Не буду, правда, раз ты так просишь. - ответил он сквозь смех, вдруг так же внезапно опять став серьезным, - И ты тоже... не бойся людей.
- Почему? - глаза Жарданель стали как две вытянутые щели, едва различимые зрачки. - Почему?
- Нечего пугать себя невесть чем. Наговорят друг другу сказок страшных на ночь, потом дрожат под одеялами.
- А чего мне бояться? Смерти?
- Смерть, - слово прозвучало необычайно весомо и густо, - Смерть - самый простой исход.
- Тогда чего?
В молчании прошли несколько минут, темноухая не спускала цепкого взгляда с меняющихся подрагивающих глаз некроманта.
- Жарданель, мне приятно твое общество, но меня зовут... кому-то нужна моя помощь. Прости, я должен идти. – он тут же сорвался и не дожидаясь ответа, скользнул в краснеющее марево заката.
- Да... конечно... – раздался шепот ему в спину, - конечно…